top of page
Тенерифе-2014
Есть такой известный миф: будто бы Канарские острова - безумно дорогое место, и отдыхают там одни олигархи. Ну или по крайней мере люди состоятельные.
Ужасно не хочется признавать себя несостоятельным, но миф настоятельно требует опровержения. За две недели пребывания там я так и не понял, за что этому месту досталась такая сомнительная слава. Хотя одна версия у меня все-таки есть. Дешевых отелей там мало, в основном 4-5*. И разумеется, там дороже, чем в бюджетных.
Вот попытайтесь с ходу угадать, сколько звездочек в этом отеле.
Дороже - но не факт, что лучше. Если вас радует отдых по турецко-египетскому шаблону (когда все необходимое находится на территории отеля, с которой за две недели можно даже ни разу не выйти) - платите денежки, все это будет ваше. Если же вам не требуется пятнадцати бассейнов с подогревом и территории размером с Красную площадь, если для погружения в воду вас вполне устраивает океан - тогда зачем платить больше?
На самом же деле отдых по цене сопоставим с материковой Испанией. В отелях одного уровня, разумеется.
А Испания никогда не считалась чем-то из ряда вон.
Канарские острова - вообще интересное место. Начать хотя бы с того, что это одновременно и Европа, и Африка. Африка - географически, а принадлежат острова Испании. И все две недели я толком не мог понять, где, собственно, нахожусь. Пейзажи порой встречались вполне африканские, флора и фауна тоже отличаются от привычных, но... практически нет негров. И вообще, по всем инфраструктурным признакам это самая что ни на есть Европа.
Островов всего 13 - семь больших (их обычно изображают на картах) и шесть маленьких, неизвестно каких и где. Российские туроператоры предпочитают не гнаться за экзотикой и обычно предлагают самый большой из них - Тенерифе. Есть немного предложений на тоже не маленький Гран Канария, но они погоды не делают. Так что выбора практически и не было.
Тенерифе большой, раза в три больше Мальты, и еще при подлете к нему начинаешь сомневаться, что это не материк. В то же время накатывает потрясающей силы deja vu... те немногие из вас, кто играл в Secret of the Monkey Island, наверняка помнят заставку: почти круглый остров и одиноко торчащая в небо вершина посередине, перечеркнутая слоем облаков. Именно так и выглядит Тенерифе. Разница лишь в том, что все это настоящее... хотя верится с трудом.
Посадка запомнилась надолго. Так нас не мотало даже во время турбулентности. Было ощущение, что самолет пытается повторить своей траекторией горный рельеф снизу. Из кресел не выкидывало, вещи не падали, но это было совершенно не похоже на обычное плавное снижение. Самолет подбрасывало и швыряло, причем продолжалось это все время, пока мы летели над островом... минут десять, если не больше. Касание полосы воспринялось как последний из толчков, и аплодисменты мне показались слегка более искренними, чем обычно.
Но если честно - я даже испугаться не успел, так как прилип к иллюминатору и не мог оторваться. Таких неземных пейзажей мне еще видеть не приходилось. Отдельным эпизодом промелькнул где-то на краю сознания кратер потухшего вулкана уже не очень далеко внизу... Вокруг были горы - какие-то совершенно необычные, словно изъеденные муравьями, к скалам лепились целые гроздья игрушечных домиков, а редкие машины на шоссе выглядели вопиющим нарушением атмосферы - как, извините, современный унитаз в средневековом туалете.
Насчет машин оговорюсь сразу: их действительно мало. Несмотря на то, что остров большой и перемещаться по нему как-то иначе нет никакой возможности - автомобильный бум обошел Тенерифе стороной. Мы переходили шоссе, отгораживающее нас от моря, иногда даже не глядя по сторонам, и чаще всего единственным автомобилем в поле зрения было дежурное такси на стоянке возле отеля.
За все время мы видели единственный светофор, и тот оказался привозным - стоял на какой-то тележке в месте дорожных работ.
На автомагистрали, идущей по периметру острова, машин уже побольше. Но у такой гористой местности есть свои особенности, и одна из них - в том, что если ты видишь рядом какой-то объект, это вовсе не означает, что он рядом. До него вполне может оказаться три километра пути по серпантину. Так вот, эту магистраль мы видели только сверху, с пешеходных мостиков и эстакад, за исключением тех редких случаев, когда проезжали по ней на автобусе.
Подойти к ней просто так, сбоку, представляется делом совершенно безнадежным. Но даже и в этом маловероятном случае ее не составит особого труда перейти (если, конечно, не опасаться штрафов): это не МКАД и не Садовое кольцо. У нас (в области, не в столице!) на центральных улицах движение заметно интенсивнее.
Мы остановились на юге острова, в зоне, которую 20 лет назад было решено развивать как туристическую. До этого времени там была пустыня, где даже ничего не росло. Сейчас же найти в этом райском уголке тихое местечко представляется довольно сложной задачей. Но мы справились. К западу от конгломерата туристических зон остался маленький городок La Caleta, который еще только начинает переставать быть деревней. В этом месте пока всего один отель, два магазина и автобусная остановка, но уже появилась целая улица ресторанов.
Поэтому если в Интернете встретите фотографии, сделанные в Калете (по-испански это означает "ручей" - довольно странное название, никаких ручьев там нет и в помине), где на пляже вольготно расположились два с половиной человека на квадратный километр - знайте: это не фейк и не фото, сделанное в январе. Это нормальное явление. Пока. Поскольку, несмотря на кризис, туристическая зона довольно быстро расширяется, и даже рядом с нашим отелем уже расчищается площадка под что-то громадное. И это печально - шикарный вид на горы вскоре будет закрыт.
Пляж, кстати, совершенно уникальный, песок там черного цвета, поскольку представляет собой мельчайшие обломки камней вулканического происхождения.
Выглядит забавно (не сказать, что привлекательно), но на солнце нагревается почище сковородки. В более антропонасыщенных местах сверху на этот песок насыпают желтый, иногда даже привезенный из самой Сахары (до которой чуть более ста километров по прямой). В общем, тот же стандартный идиотизм, что на Мальте. Там искоренили свою автобусную самобытность, здесь постепенно искореняют песочную.
Да, насчет гор. Вопреки ожиданиям, острый конус центрального вулкана Тейде с южного побережья не видно - его загораживает кальдера.
Это кольцеобразная горная гряда - край некогда обвалившегося огромного вулкана. На севере эта горная гряда разрушилась от времени, и Тейде виден прямо с океанского берега.
Первые несколько дней я честно пытался угадать, какая из этих равнозначных вершин может оказаться центральным вулканом. Зря гадал. Потом, когда смотрел на эту картину сверху, степень моего заблуждения стала достаточно очевидной.
Поскольку жили в маленьком городке, была отличная возможность понаблюдать за жизнью местного населения. Похоже, за последние сто лет тут мало что изменилось. Ну, появились моторы на рыбацких лодках, солнечные батареи и горячая вода. Но люди все так же уходят в море на веслах (чтобы доплыть до стоянки моторных лодок, расположенной подальше от берега) и под вечер возвращаются с уловом. Многие пытаются заработать тем, что организуют частные экскурсии. Не знаю, каков спрос, но предложение явно его превышает. Некоторые даже ради такого случая выучили русский... ну или делают вид, что выучили. Серьезно, частные экскурсии на русском языке - не такая уж редкость. Другое дело, что язык этот порой примитивнее, чем наш английский.
Запомнился разговор с хозяйкой яхты, на которой мы плавали наблюдать за китами. Сама она из Братиславы, чем невероятно гордится - невольно позавидуешь! Русский язык знает почти как родной. Так вот, кто-то спросил ее, нравится ли ей здесь, на Тенерифе. Она ответила: "Нет. Там, в Братиславе, мне два часа до Праги, три до Будапешта, столько же до Вены, все рядом, отправляйся куда хочешь. Здесь же я, как старая бабка, вынуждена сидеть на одном месте, в пределах проклятого острова". Интересное мнение. По сути, получается, мы не так уж и плохо живем: три часа полета - и ты в Праге, четыре часа - в Будапеште, а до проклятого острова тоже рукой подать: всего 7 часов.
В общем, китов рассмотрели вблизи, правда, по частям, по мере постепенного высовывания из воды, а дельфинов видели только издалека, зато целиком. Дельфины забавные, а у китов впечатляют размеры. Вроде 16 м - не очень много, но когда такая туша показывается рядом с яхтой, превосходя ее в несколько раз... это внушает.
И еще впечатляет звук, с которым они выплевывают свои фонтанчики. Собственно, звук - это обычно первый признак его появления. После этого уже поворачиваешь голову в нужном направлении и видишь то, что показалось из воды.
Содержать яхту, между прочим, довольно затратное удовольствие. Налог на нее если и существует, то какой-то незначительный (владелица этого транспортного средства долго не могла понять, о чем вообще речь - какой такой налог), но вот аренда места для стоянки обходится в 800 евриков в месяц. Независимо от урожайности сезона. Поэтому катать туристов - не развлечение, а суровая необходимость. Но кое-что, наверное, все-таки удается заработать, хотя перебраться на ПМЖ на Тенерифе она явно не спешит. Не вполне понятно, отуда в стране, где все еще кризис, у людей берутся такие деньги.
Но недостатка в яхтах тут точно нет, места на причале не пустуют. Конкретно это яхта была куплена в кредит, причем пополам с напарником - одному человеку такое просто не потянуть.
Несколько слов насчет кризиса. За все время пребывания мы неоднократно слышали фразу: "В стране кризис". Похоже, ее просто привыкли повторять как заклинание. Признаков этого кризиса нет никаких. Видимо, это не та разруха, о которой говорил профессор Преображенский. В головах у испанцев все в порядке. Просто некоторые вещи они пока не могут себе позволить - и только.
Нам бы такой кризис.
В общем, фауна на острове имеется. Первое, что мы услышали от гида при посадке в автобус в аэропорту, было: "Ничего не бойтесь, акул нет, змей нет, а самый страшный зверь на острове - это дикий кролик". Мы притихли. С тех пор перед нами неоднократно вставало видение этого чудовищного кролика, которого боятся даже акулы. Но видели мы в основном только канарских ящеров.
По нашим меркам они довольно большие - сантиметров до 30 в длину. Первое наше близкое знакомство состоялось на пляже, у камней, когда до ближайшей урны надо было идти по раскаленному песку, поэтому огрызок от яблока был временно положен рядом. Меньше чем через минуту раздался легкий шелест, и непонятно откуда взявшийся ящер набросился на яблоко, схватил его зубами и попытался уволочь с собой. Ничего не вышло, поэтому он просто отгрыз кусок и довольный удалился.
Позже приходил еще несколько раз, а я его подкарауливал с фотоаппаратом. Впрочем, не только я - на моих глазах одного из них схватила какая-то хищная птица, наподобие нашего сокола, и утащила высоко в небо.
С тех пор мы взяли себе за обыкновение прикармливать ящеров. В ход шло все: яблочные огрызки, косточки персиков, крошки печенья. Нюх у них просто собачий, сбегаются стаями со всех окрестных камней и затевают драку.
Но еще интереснее оказались крабы. Таких красивых я в жизни не видел.
И довольно крупные, по крайней мере совать таким палец я бы поостерегся. Но они и не ждут такой возможности, заранее - пока ты еще далеко - потихоньку отползают в сторону, а если вдруг прозевали опасность и она оказалась рядом - убегают быстрее, чем ты успеваешь перевести взгляд. И еще наблюдал, как лихо они прыгают по камням. Ну чисто белки на деревьях!
Рыбок в воде на удивление много, они довольно разнообразны (если не брать за эталон коралловые рифы), а некоторые даже проявляют умеренное любопытство.
Для наблюдения за ними порой даже маска не нужна: дождаться отлива и смотреть прямо сквозь полуметровый слой воды на кипение подводной жизни. Но это там, где камни; на песочных пляжах волны поднимают песок в воду, и рыбок не видно.
Волны вполне умеренные, любители серфинга бывают довольны. Желтый флаг за время нашего присутствия ни разу не сменился на зеленый. В море, может, и не унесет, но лучше не зевать. Накроет с головой и швырнет на камни так, что очнешься медузой.
Да, медузы. Однажды мы обратили внимание, что никто не купается. Все ходили по пляжу и повторяли, как заклинание, одно и то же слово: "Медуза". По-испански это звучит очень похоже на русский вариант, а отдыхали в наших местах в основном местные.
Так вот, когда я увидел первую медузу в воде, то даже обрадовался: наконец что-то новенькое. Попытался ее снять поближе, но тут произошла какая-то неприятность с фотоаппаратом, и мне стало не до плавающего желе. Это было за день до описываемых событий.
А в тот самый день я только посмотрел в воду - и обалдел. Медузы были повсюду, их попросту вычерпывали из воды сачками, а те немногие, кто решался окунуться (было все-таки жарко), иногда вылезали из воды с перекошенными лицами. Укусы не смертельны, но, судя по реакции пострадавших, довольно болезненные и долго проходят. Эти медузы небольшие, купол до 5 см в диаметре, фиолетовые, но главная их подлость заключается в аномально длинных нитях-щупальцах, которых в воде практически не видно. Прикосновение такого щупальца обычно надолго прививает иммунитет к жаре, то есть в воду никому из укушенных больше лезть не хочется.
Медузы пробыли у берега примерно сутки, после чего как-то вдруг резко исчезли. Остались отдельные экземпляры, так что испанцы по-прежнему предпочитали держаться подальше от воды. Вообще их отношение к медузам какое-то не вполне здоровое... особенно если учесть, что при такой патологической осторожности их практически не кусают.
А теперь перейдем к главному. В центр острова, который полностью занимает национальный парк Тейде: вулкан и кальдера.
Сам вулкан числится действующим, слегка дымит (сам я дыма не видел), но извержений не было уже лет сто. Ну и высота... альпинистам, может, смешно это читать, но у нормальных людей аж дух захватывает от таких чисел: 3718!
И на эту высоту мы отправились пешком. Втроем, считая ребенка.
Кое-что, разумеется, надо уточнить. Рейсовый автобус привозит народ раз в сутки к нижней станции фуникулера, расположенной на высоте примерно 2200. Так получилось, что именно в этот день наверху был сильный ветер (70 км/час) и кабинка не работала.
И еще так получилось, что подъем мы планировали заранее, и именно на эту ночь у нас было забронировано место в ночлежке где-то наверху, почти у самой вершины, на высоте 3200. И вот ситуация: фуникулер не работает, по вертикали до места ночлега ровно километр, путь неизвестен, и есть только скудная информация, что на восхождение требуется примерно 5 часов.
Что было делать? Мы собрались с духом, спросили дорогу и отправились в гору.
Собственно, азы альпинизма постигались постепенно. Сначала мы просто топали 3 километра по шоссе до точки старта, откуда начинаются указатели. Затем еще несколько километров по широкой, как шоссе, тропинке, слегка поднимаясь вверх, любуясь парящими где-то далеко внизу облаками и чувствуя легкую одышку. Красиво. Совершенно не страшно. Марсианские пейзажи вокруг.
И тут вдруг дорога заканчивается у стены, которая в первый момент кажется совершенно отвесной. Позже оказывается, что не такая она и отвесная, градусов 30 всего. Но в этом месте мы сделали длительную остановку, пообедали (рюкзаки слегка облегчились), а тем временем на нас вышла еще группа туристов, которые тоже искали нашу ночлежку, но в гору лезть постеснялись и ушли по соседней тропе куда-то в совершенно другую сторону, походили там, ничего не нашли и вернулись.
Настало время узнать горькую правду: и им, и нам предстояло начать настоящее восхождение именно отсюда. Поскольку обед еще не был завершен, группа туристов двинулась в гору без нас, а минут десять спустя мы с разинутыми ртами наблюдали, как их разноцветные костюмы возникли где-то посреди каменной кручи, на высоте, для разглядывания которой надо запрокидывать голову.
Но что делать, выбора у нас уже нет. Покормили ящеров, подхватили рюкзаки и двинулись вперед и вверх.
Вот тут-то я и понял, что все разговоры о подготовленности туристов были совершенно не пустыми. Мы, как мне казалось, были хорошо подготовлены. Рюкзаки были облегчены почти по максимуму (сейчас бы я выложил еще некоторые вещи и кое-что добавил, но это сейчас). С собой имелись теплая одежда, двухдневный запас питьевой воды, террористическая еда (какие-то лепешки из сухофруктов и шоколад), мы знали про горную болезнь и ее симптомы, обувь была удобная и которую не жалко. Все в полном соответствии с рекомендациями бывалых.
Было также известно заранее об ощущениях, которые предстояло испытать. Но знать и почувствовать на себе - оказывается, совсем не одно и то же. Так вот: никогда не считал себя слабаком, но подниматься было довольно тяжело. Где-то с середины пути я заметил, что желание вести разговор улетучилось напрочь: дыхания на это уже не хватало. Ритмичность (три шага - вдох, три - выдох) постепенно менялась в сторону учащения дыхания, а на финальном этапе считать вообще уже не приходилось. Мы делали остановки все чаще и чаще, и вот что интересно: стоило прекратить подъем, как становилось непонятно: а в чем, собственно, трудность-то? Дышалось легко и свободно, немного выматывала жара, но прохладный ветерок не давал сильно заскучать. Рюкзаки, правда, были тяжелыми, и вес их по мере подъема почему-то не уменьшался (хотя мы уверенно удалялись от центра Земли), а увеличивался. Двухдневный запас воды в этот момент казался явным излишеством, несмотря на то, что стал уже полуторадневным.
Забегая вперед, скажу сразу: мы рассчитывали пополнить запасы воды в приюте, но этот расчет оказался неверным: единственный автомат, продающий питьевую воду, не работал, а то, что бежало из крана бесплатно, пить было нельзя. Воды нам все же хватило, но впритык.
Но стоило поднять рюкзаки и сделать еще один шаг наверх, как недоумение пропадало, а все силы уходили на то, чтобы подталкивать себя по тропе, представляющей собой слегка утоптанную поверхность камня. Иногда мы различали ее по небольшим валунам ограждений; часто же ограждений и вовсе никаких не было, а разверзающаяся позади пропасть наводила печальные мысли о вероятном спуске лицом к бездне. И не раз в этот день я ощутил себя героем "Увертюры", пытаясь придерживаться директивы "Не сходить с тропы". Поэтому, когда указателя с номером маршрута долго не было, мы начинали слегка нервничать, ведь сбиться с тропы в таком месте могло означать все что угодно, включая невозможность вернуться или даже череп с костями.
Когда же над головой показался знакомый по фотографиям силуэт приюта, красиво освещенный заходящим солнцем, это было почти неожиданно. Мы были уверены, что идти еще долго.
Смотритель уже распахнул двери; как раз к моменту нашего прихода он отпер туалеты и кухню, и мы вошли внутрь.
Что из себя представляет приют? Большой и удобный холл с нетопленым камином, оснащенный автоматами по продаже кофе и каких-то батончиков, в одном торце длинного корпуса - туалеты, в противоположном - небольшая кухонька с обеденными столами, а боковые двери из холла ведут в спальни, которых мы насчитали аж три штуки. Спальни огромные, заставленные двухъярусными кроватями - скрипучие, но крепкие и, как ни странно, довольно удобные.
Если не принимать в расчет подушки, которые больше годились для стрельбы с упора по мишеням, чем для того, чтобы на них спать.
Времени до отхода ко сну оставалось еще много, и мы, отдохнув, вышли осмотреть окрестности. Мне сразу как-то не понравилось, что тропа, ведущая дальше, вовсе не была прямой и плоской, как на карте, а, извиваясь, уходила куда-то в поднебесье по еще более крутой скале. Но сил для серьезного беспокойства уже не осталось, мы решили, что подумаем об этом завтра...
Я спросил у смотрителя, во сколько нужно вставать, чтобы не пропустить рассвет. Поломав голову над моим, а затем над своим английским, он посоветовал подняться в пять утра. Это означало, что дальнейший путь (в темноте, с фонариками) займет не менее двух часов. Неплохо, учитывая, что сюда мы добрались за 4 часа 15 минут. Еще лучше, учитывая крутизну скалы и то, что эту тропу и днем-то бывало нелегко найти.
Засыпая, мы прониклись романтикой ночевки в общей спальне (звучит несколько неоднозначно, но - я сам удивлен - там было довольно уютно!) и почти всерьез помечтали о возможности приехать сюда зимой, чтобы увидеть, как тут все бывает засыпано снегом, и посидеть у зажженного камина.
Эти мечты рухнули на следующее утро. Оно было довольно свежим (термометр показывал градусов 12), и, как ни странно, не было ни абсолютной темноты, ни миллиардов звезд над головой. Обычное небо, мне даже у себя доводилось видеть и почище. (Как потом оказалось, нам просто не повезло с погодой.) Мы включили фонарики и полезли по тропе - кто-то чуть раньше, то-то чуть позже, кто-то обгонял нас, кого-то обгоняли мы. В темноте было почти совсем не страшно - пропасти ни за спиной, ни по бокам видно не было, и все это напоминало какой-то тренажер. Мы оделись примерно как для лыжной прогулки, не было только перчаток. Это был первый серьезный прокол, потому что уже через час руки у меня окончательно онемели. 12 градусов у приюта - может, это и было правдой. Но правда также и то, что от приюта мы двигались под углом почти в 45 градусов к горизонту. И ветер дул на вулкан с нашей стороны.
Возможно, это был тот самый ветер, из-за которого вчера не работал фуникулер, но мы поняли это далеко не сразу. Сначала он просто сильно дул. Потом принялся продувать. Затем он ненадолго утих, а когда мы чуть-чуть успокоились, вдруг задул с новой, учетверенной силой.
Может, он был и не так уж силен, как нам казалось. Но есть разница в ощущениях от ветра в зависимости от того, под каким углом к горизонту наклонена плоскость, на которой ты стоишь. Это ветер не просто отмораживал руки. Он начинал вызывать опасения.
А в целом мы поднимались почти как вчера: с остановками, со сбивающимся дыханием, с кратким недоумением (и чего это нам так тяжело было только что?) во время остановок. Разница была только в том, что солнце не грело, находясь по ту сторону горизонта.
Только и всего!
И это была критическая разница.
Именно в этот момент у ребенка начали появляться первые признаки горной болезни. А один из ее симптомов - это головокружение. Мне не надо было рассказывать, чем может грозить головокружение на горной тропе, тем более что дело происходило в темноте, так что я просто сгреб ребенка за шиворот и принялся потихоньку подталкивать вперед. Идти вдвоем было страшно неудобно, но разжать руку я так больше и не рискнул.
Через некоторое время мы добрались до верхней станции фуникулера, с опозданием почти на сутки. Высота 3500 с чем-то. Теряя драгоценные минуты, оставшиеся до рассвета, обежали вокруг наглухо запертого домика в поисках подветренной стороны. Ее не было! Ветер дул отовсюду. Делать нечего, мы нашли калитку, ведущую к финальной тропе на вершину, и, не разобравшись в темноте, как она отпирается, просто перелезли через каменный забор. Вообще-то калитка служит для того, чтобы отсекать случайных людей, поэтому днем она бдительно охраняется, а доступ к тропе возможен только при наличии специального разрешения, которое оформляется заранее. Но по ночам, понятное дело, сторожить ее некому, поэтому администрация парка здраво решила не налагать бессмысленный запрет.
А по ту сторону калитки почти сразу начинались огромные каменные ступени, ведущие на самый верх. До кратера вулкана оставалось каких-нибудь 150-200 метров. По вертикали. Вообще эта макушка выглядит так, будто ее взяли и поставили сверху на относительно ровную площадку - размеры немного не совпали, ну и ладно. Как если в детской пирамидке пропустить предпоследнее кольцо. Но так она выглядит днем.
Ночью все было иначе. Перед нами просто стояла какая-то черная стена, луч фонаря выхватывал из мрака огромные крутые ступени, и мы начали по ним карабкаться, мечтая о том, чтобы руки не отморозились окончательно, иначе нечем станет держать фонари и ребенка.
Мы прошли, наверное, метров тридцать, когда тропа сделала крутой поворот, мы завернули за угол... и оказались полностью во власти ветра. Который не стал церемониться, а просто налетел и прижал нас к скале с силой, достойной гидравлического пресса.
Я успел кинуть взгляд вверх... небольшая цепочка синих звездочек уже находилась на середине пути к вершине. Посмотрел... представил себе, что наверху не будет спасительной скалы, которая помешает ветру сбросить нас в пропасть... подумал... и развернулся назад.
Потому что идти дальше было действительно невозможно. Практически без рук, в связке с ребенком... добраться до самого верха, только чтобы околеть там окончательно в ожидании рассвета. Или просто свалиться по пути в пропасть. Широкий спектр самых романтических возможностей.
Это был второй прокол: никаких ручных фонарей, только налобники! И думаю, теперь надо мной не станут смеяться, если, собираясь в Африку, я положу в чемодан пару теплых свитеров и перчатки.
Мы спускались, встречая по пути самых разных людей. Некоторые из них упрямо ползли вверх, один был даже в шортиках, и было забавно думать, что именно он-то и долезет до самой вершины... и ничего не поймет. Ничего - в том смысле, что не ощутит сокрушающей силы стихии, которая на этот раз оказалась сильнее, чем мы. Но жизнь ведь не может состоять из одних побед, иначе она была бы невыносимо скучна.
Другие встреченные нами туристы попросту заблудились в районе верхней станции, и я любезно указал им дорогу. И еще несколько человек просто стояли, прижавшись к скале, и было ясно, что дальше они не пойдут.
Один из них оказался русским. Он признался, что удивлен уже тем, что добрался хотя бы до этого места, поскольку решил повернуть назад гораздо раньше. По сравнению с ним мы чувствовали себя героями - еще бы, ведь мы поднялись метров на 50 выше! И к тому же он не забирался к приюту пешком, а поднялся на фуникулере и затем спустился вниз.
Когда-то давно, в прошлом или даже позапрошлом веке, когда никакого фуникулера не было, единственный путь к вершине пролегал через горы, и приют построили по просьбе людей, которые не успевали забраться на самый верх засветло.
Мы спускались там же, где и поднялись, с восточной стороны, и ветер постепенно стихал, словно разбушевавшаяся стихия, сделав свое дело, решила наконец успокоиться, и любовались рассветом.
Солнце быстро поднималось из океана облаков далеко внизу, все вершины заволокло туманом, и зрелище стало таким привлекательным, что риск свалиться в пропасть многократно увеличился. О горной болезни уже никто и не вспоминал.
А стоило солнцу подняться еще чуть-чуть - и зима моментально закончилась.На высоте приюта была еще ранняя весна (мы рассчитывали выпить по чашечке кофе, но дверь уже заперли и откроют теперь только вечером, но, увы, не для нас), а как только мы двинулись вниз по уже знакомой тропе, снова вернулось лето.
И ветер из пронизывающего превратился в спасительный, а лыжные костюмы были убраны подальше, и запас воды снова начал стремительно таять...
Когда мы поднимались вчера этой же дорогой, то не обратили внимания, что добрая половина тропы усыпана пемзой. Мы оценили сюрприз только на обратном пути. Потому что спускаться по пемзе - это примерно то же самое, что чихать на мельнице. Иногда мы даже не видели людей, спускавшихся ниже нас - они были скрыты выступами гор, но мы отлично видели выдававшие их облака пыли. Пемза крошилась и осыпалась, и в тех редких местах, где можно было позволить себе расслабиться, мы просто съезжали по ней, почти как на сноуборде. Иногда это случалось и помимо нашей воли.
Спускаться, вопреки ожиданиям, было намного легче - пропасть впереди как-то уже особенно не пугала, а усилий приходилось прилагать значительно меньше, так что за весь спуск мы сделали едва ли не единственную остановку - на завтрак.А когда мы достигли места, где тропа закончилась и началась обычная дорога - мы уже почти были готовы вернуться обратно, к непокорной вершине, и одолеть ее. Вот только времени уже не было.
И все остальное, что происходило на острове после этого спуска, уже казалось слегка пресным, как бассейн после океана.И тем не менее уезжать нам не хотелось. И призрак виселицы, который преследовал нас с самого первого дня, замаячил перед нами с новой силой.
Как по-вашему, что это означает?
Мы видели его каждый раз, когда садились за стол в ресторане отеля. Ресторан находился на уровне земли, стены у него были стеклянные, и даже если виселица не просматривалась с нашего места напрямую, всегда можно было увидеть ее отражение в одном из стекол. Так, в виде туманного отражения, призрак выглядел еще более грозным.
Но я наконец решил эту загадку. Эта штука, расположенная у автобусной остановки напротив отеля, предназначена для тех, кто так и не смирился с необходимостью уехать.
bottom of page